Меня будит стук в номер. В комнате только я. Стук настойчивый. В этот момент я понимаю, что не выдержу ещё один день в этом раю. Приоткрываю дверь. За ней Саша со своей новозеландской подругой. Говорят, уже время чекаута.
После этой ночи от Мигеля остались только записка и 20$, его часть денег за номер. В записке он достаточно вежливо написал, что с нами круто было тусоваться, но он продолжит своё путешествие один. Спасибо за всё.
Мы бредём под пальмами в гестхаус, где живёт Бекки. Она нажила себе долг и не знала, где взять денег и что ей предпринять. Саша расплатился с её долгами. Затем идём к причалу, откуда отправляются лодки в Сиануквиль.
Встречая других помятых туристов, думаю о том, как вчера здесь отовсюду лилась оглушительная музыка. И Бекки казалось мне весёлой и уверенной в себе и беззаботно проводила с нами время. А сегодня она похожа на ребёнка, оставшегося без присмотра взрослых. Но разве она единственная, кто с трудом справляется с соблазнами и неприятностями на острове?
Мы сидим за столом и ждём лодку. Я смотрю на усталые лица друзей и знаю, что смотрю как в зеркало. Я всё думаю про вчерашнюю ночь, она же не закончилась на Земле. Она просто переместилась на другой меридиан. Мне светили незнакомые звёзды, а знакомых звёзд я не видел уже давно. Но часто видел дно бокалов, и кроме надписи «икея» там было что-то ещё. Проступали огни, люди, музыка, слова. Всё складывалось в определённый ритм. Каждый глоток обжигающего джина был хорош ощущением настоящей проживаемой жизни. Осознанием того, что самое важное происходит в ней прямо здесь и сейчас. Чувством, которого не хватает мне в повседневности.
Случайно, по глазам, знакомимся с Леной Солоповой. Но Лена считает, что каждая встреча не случайна. Мы пытаемся говорить по-английски при Бекки, но постоянно откатываемся на русский. Лана рассказывает про места, где бывала в Азии, а я читаю стихи Геннадия Шпаликова и вру, что они мои. Приходит наша лодка, и мы прощаемся с Леной. А бывают ли случайные расставания?
Погрузившись, сил хватает снять обувь и опуститься на синий матрац, какие бывают в школьном спортзале. Край матраца через тент заливает яркий солнечный свет. Я лежу почти не двигаясь, и мне кажется, что моё тело — это дистиллятор для выпитого вчера алкоголя. А солёный пот больше похож на смолу. Лодку ритмично раскачивает на волнах. Тёплый ветер — это лучшее, что есть в мире на ближайшие часы.
Лодка прибывает в Сиануквиль уже тёмным вечером. Пляжи с барами и огнями со стороны моря смотрятся очень красиво. Затем лодка идёт мимо портовых кранов, в свете мощных прожекторов разгружающих контейнеры с огромного сухогруза. Небольшие суда стоят у пирса и на рейде.
Уже на берегу нас ждёт машина наподобие «газели». Мне достаётся место с краю, на скамейке у борта. «Газель» вливается в оживлённый трафик и, подпрыгивая на ухабах и болтаясь на множестве поворотов, довозит в центральную часть города.
Ночевать в Сиануквиле дорого и бессмысленно. Находим турагентство, чтобы узнать, как можно добраться в Сиемреап. Автобусы сегодня уже не отправляются, и девушка предлагает взять такси до Пномпеня за 110$, а оттуда в Сиемреап уехать проще. Договорившись, на круговом перекрёстке дожидаемся Этьена и его новую подругу Джейд. В центре перекрёстка установлен памятник жертвам таксидермии в виде двух огромных страшных львов. За нами приезжает такси. Закидываем рюкзаки в багажник. Саша, Бекки, Этьен и Джейд садятся сзади, а я как победитель чемпионата по росту сажусь спереди. Машина трогается.
Если вы можете представить себе раннее творчество группы «Ногу свело!» в исполнении театра кошек Куклачёва, то, считайте, уже путешествовали по Камбодже с этим таксистом. Он крутит эту музыку с таким упорством, что через несколько часов я узнаю отдельные треки.
Первое время мы шутим о вещах, происходящих ночью на остове Ронге. Но перед тем, как ребята начали засыпать, Саша нагнулся ко мне и сказал, что стоит поглядывать за водилой. Лучше попытаться его разбудить до того, как мы отправимся в кювет. Такие случаи здесь не редкость. Зачарованно всматриваюсь в пыльную дорогу в свете фар. На дороге не происходит ровным счётом ничего интересного.
В Пномпень мы приезжаем глубокой ночью. Таксист завозит нас на автобусную станцию. У Джейд есть распечатка с забуканным бутик-отелем. Конечно, на станции быстро находится тук-тукер, который говорит, что знает, куда нам надо. И час возит по случайным отелям, через мрачные переулки столицы и подворотни, где, напуганные мотором, носятся стаи серых крыс. У очередного неверного адреса тук-тукер придумал требовать деньги, но был обломан информацией про Совет Юнион и руд пипл.
После смены тук-тукера нам удаётся отыскать этот злополучный «бутик-хотел». Других свободных комнат нет, и мы желаем спокойной ночи Этьену и Джейд. А сами довольно скоро находим другой отель, со свободными комнатами, недалеко от центральной площади. Сонная девушка поочерёдно сканирует паспорта. Отдаёт ключи, и я тут же поднимаюсь в свой номер, забыв свой синий, как изолента, паспорт в ксероксе.
